Подвернув рукава, он начал бегло просматривать лежащую на столе почту.
— Ты же мог вертеть этими шишками из «ЗР» как угодно, — сказал Хэдли. — Мог в любой момент забрать оттуда скатлер, и что бы они стали делать? Я считаю, что в данной ситуации ты один из самых важных людей во вселенной.
Петель мрачно посмотрел на Хэдли.
— Ну так как, Дар? — настойчиво спросил Хэдли.
— В смысле?
— Устрой так, чтобы я смог пересечь границу.
Дариус посмотрел на него как на сумасшедшего.
— Убирайся, — сказал он, вскрывая конверт.
— Я серьезно, — не уступал Хэдли. — Я люблю ее, Дар. Я ухожу. Ты мог бы помочь мне — нам обоим — попасть на ту сторону. Мы хотим начать там новую жизнь.
— Прежде всего, — медленно начал Петель, — ты ни малейшего понятия не имеешь о том мире.
— Я помню, о чем говорил Джим Брискин в своей речи.
— Во-первых, тогда он там еще не побывал. Во-вторых, Мэри никогда…
— Мэри тут ни при чем, — возразил Хэдли. — Я отправляюсь туда с другой, с единственной, кто меня понимает. С которой я могу быть самим собой, а не играть навязанную мне роль. Спарки и я эмигрируем первыми и начнем новую жизнь в девственном мире за трубой скатлера. Не пытайся меня отговорить, не выйдет. Напиши какое-нибудь рекомендательное письмо, чтобы я мог попасть в лабораторию «ЗР». Все зависит от тебя, Дар. Две человеческие жизни…
— Во имя всего святого, — застонал Петель, — как вы собираетесь там жить?
— А как жила Кэлли Вэйл?
— Сэндс переправил на другую сторону старое подземное бомбоубежище со всем необходимым. Именно там она и жила.
— Это убежище до сих пор там? — спросил Хэдли.
— Конечно, какой смысл переносить его обратно?
— Значит, там мы и поселимся, пока не построим что-нибудь свое.
— А если в убежище закончится еда? Если уже не закончилась.
— Я звонил в несколько мест, — сказал Хэдли, усевшись на край стола. — Сейчас можно за смешные деньги купить комплект колониста. Производители близки к банкротству, поскольку пока никто не эмигрирует. Они будут рады избавиться хотя бы от одного комплекта, за любую цену. Так что мы задешево приобретем сельскохозяйственное оборудование, стройматериалы, основные инструменты…
— Хватит! — буркнул Петель. — Я знаю, что входит в комплект колониста, и согласен, что он полностью удовлетворит ваши потребности. По крайней мере, это может вас не волновать.
— Я даже заказал на сегодня доставку комплекта в офис «ЗР» в Вашингтоне, — с гордостью проговорил Хэдли. Он предусмотрел почти каждую мелочь. — Будем реалистами, Дар. В ближайшее время начнется массовая эмиграция. Я намерен оказаться там первым и хочу, чтобы у меня и Спарки все было хорошо. Так ты напишешь что надо, чтобы мы смогли попасть в скатлер? Мне нужен какой-то козырь. Я был в мастерской вместе с Эриксоном, когда это случилось, помнишь? — Он умолк, но и Петель хранил молчание. — К делу, — поторопил Хэдли. — Время работает не в твою пользу, и в глубине души ты это сознаешь.
— Да, но это всегда так, — пробормотал Петель, беря лист бумаги и ручку. — Ты в самом деле любишь эту девушку?
— Клянусь честью моей матери, — сказал Хэдли.
Петель поморщился и начал писать.
— Я тебе никогда этого не забуду, — пообещал Хэдли. — Мне очень жаль, что я вынужден оставить тебя без продавца… но у нас нет выхода. Спарки на меня рассчитывает. Джордж-Уолт — ну, знаешь, двое мутантов, владельцы спутника — закрыли «Золотые врата», — пояснил он.
Петель перестал писать и поднял голову.
— Шутишь? — Он угрюмо посмотрел на Хэдли. — Интересно, что это значит? И что было у них на уме?
— Кого это волнует? — бросил Хэдли. — Я отсюда сматываюсь.
— А я — нет, — медленно ответил Петель, после чего продолжил писать, преисполненный мрачных предчувствий.
Когда Леон Тэрпин, глава «Земных разработок», услышал о синантропах, он схватился за голову.
«О каких новых промышленных технологиях может идти речь? У этих первобытных людей нет ничего с технологической точки зрения. Одни каменные топоры, — разочарованно размышлял Тэрпин. — Значит, вот что там такое, вот что выскочило из того дурацкого планера. Подумать только, мы потратили семь миллионов долларов на спутник». Оставались еще, конечно, недра. Судя по отчету Дона Стэнли, синантропы не занимались добычей полезных ископаемых, так что все, что находилось под землей, было нетронутым.
Но Тэрпину хотелось большего. У этих обезьян явно имеется что-то еще. Мысли его вернулись к «Пчелиной матке». «Ведь им все-таки удалось ее сбить, — подумал он, — и мы до сих пор не понимаем, как это у них получилось».
Сидевший напротив Дон Стэнли беспокойно пошевелился.
— Если хотите увидеться с тем синантропом, которого мы привезли, — Биллом Смитом, как его называет машина-переводчик…
— Если мне захочется увидеть синантропа, я загляну в Британскую энциклопедию. Именно там они должны находиться, Стэнли, а не разгуливать по Земле, словно она их собственность. Впрочем, с этим ничего уже не поделаешь. — Он взял лежавшее на столе письмо. — Вот молодая пара, Арт и Рэчел Чаффи. Они собираются эмигрировать. Первые смельчаки. Почему бы и нет? Позвони им, пусть приезжают. Отправим их на ту сторону.
Он подвинул письмо к Стэнли.
— Я должен им объяснить, какому риску они подвергаются?
Тэрпин пожал плечами.
— Это не наша проблема. Пусть станут первопроходцами. От колонистов ждут смелости и твердости духа. Такими чертами отличались первые поселенцы в двадцатом веке, когда мы впервые начали высаживаться на других планетах. То, что предлагается им сейчас, ничем не хуже, а в некотором смысле даже лучше.
— Вы правы, мистер Тэрпин.
Стэнли сложил письмо и спрятал в карман. На столе зазвонил интерком.
— Мистер Тэрпин, пришел чиновник из Департамента общественного благосостояния, некто Томас Розенфельд, уполномоченный департамента.
«Человек из правительства, — подумал Тэрпин. — Крупная шишка. Один из тех, кто творит политику».
— Пусть войдет, — сказал он в микрофон и повернулся к Стэнли: — Догадываешься, о чем пойдет речь?
— О гибах, — сказал Стэнли.
— Сказать ему или нет? Никак не могу решить, — пробормотал Тэрпин.
Известие о синантропах вскоре должно было стать достоянием гласности, такое невозможно долго держать в тайне. Но пока об открытии нового мира знали немногие. Исследовательская группа только вернулась, а пресса еще не успела раструбить о результатах. Скорее всего, Розенфельд ничего не знает, и с ним можно вести себя соответствующим образом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
